Белый кролик

 В нескольких шагах от нее на ветке сидел Чеширский кот. Увидев Алису, он улыбнулся. «Кот и улыбается», - подумала Алиса: «Странно. Впрочем, все здесь такие странные. А я еще не потеряла способность удивляться».
- Привет, котик.
Кот еще шире улыбнулся.
«Если так широко улыбаться, то останется только улыбка», - подумала Алиса, в слух же она спросила:
- Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
- А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.
- Мне все равно… - сказала Алиса.
- Тогда все равно куда идти. Если хочешь попасть куда-нибудь, то куда-нибудь ты обязательно попадешь.
Кот стал медленно исчезать. Вначале пропал его хвост, потом стали растворяться усы.
- Подождите, подождите, - взмолилась Алиса.
- Ах, что еще, - растворение кота приостановилось.
- А тут все такие ненормальные?
- А ты сама-то нормальная? – Кот подмигнул.
- Если я начинаю сомневаться в нормальности, то определенно, я нормальна.
- Но ведь иногда ты спишь и видишь сон во сне, а если ты понимаешь, что ты спишь, то это тоже не значит то, что бодрствуешь. Если уж ты сама начинаешь сомневаться в собственной нормальности, то…
- То что? – испуганно переспросила Алиса.
- А ничего. Тебе ведь хуже не становится, если ты начинаешь думать, а вдруг у тебя болит нога или не болит. Иногда некоторые люди сомневаются в собственном существовании.
- Разве такое бывает? Ведь можно ущипнуть себя, если больно – то ты живой.
- А вдруг ты сейчас только спишь и думаешь, что коты не могут улыбаться, - Кот опять стал растворяться, на этот раз исчезать стали задние лапы.
- Откуда вы знаете, о чем я думаю.
- Тут же все ненормально, даже ты. Хочешь стать еще ненормальнее?
- Куда уж ненормальнее?
- А ты попробуй стать ненормальнее, чем сейчас, тогда поймешь, что еще есть куда, а если некуда, то ты и не станешь более безумной, чем сейчас.
- И что же для этого надо сделать.
- Попробовать исчезать как я частями, - от кота в воздухе осталась лишь голова, которая по-прежнему добродушно улыбалась.
- Исчезать частями? Это как?
- У меня это уже так получается. А ты съешь кусочек гриба, - кошачья ресница, превратившись в стрелку, показала на мухомор.
- Но это же мухомор.
- Именно. А ты думала. Именно мухомор. Конечно, сейчас не самое время сбора, но ты попробуй. А когда получится, то исчезай как я. Вот будет потеха. Была ты, и раз – исчезаешь. Это весело. Попробуй, - от кота осталась лишь парящая улыбка.
«Попробовать», - задумчиво крутила Алиса в руках кусок гриба: «А почему бы и нет? Даже если я стану чуточку безумнее, то тут мало кто это заметит. С другой стороны, может быть, тогда все станет понятнее?». Она откусила кусок. «А даже ничего». Она подождала немного, но все вокруг оставалось прежним. «В любом случае, это лишь бред кота, и если я съем чуть больше, то ничего не произойдет». Она хотела откусить еще кусок гриба, но тут обнаружила, что рука в которой были зажаты в кулаке остатки, исчезла. 
- Ну, как? – появилась рядом улыбка.
- По-моему получается, - левая стопа стала бледнеть вслед за исчезнувшей рукой.
- Определенно, - подмигнул, проклюнувшийся из воздуха глаз, - Хотя если ты переборщила, то могут возникнуть побочные эффекты.
- Я стану нормальной?
- Не надо меня пугать. То, что ты так говоришь, это первый признак передозировки. И во-вторых, не без строгости продолжил кот, - не спрашивай меня, куда ты исчезаешь. Я ведь не знаю, куда ты хочешь исчезнуть.
- А если я не хочу исчезать, но исчезаю.
- Значит, ты еще не знаешь, куда ты хочешь исчезать, а когда ты где-то окажешься, то и поймешь, куда ты все это время шла.
- А я там где-то тоже буду Алисой или превращусь в такого же кота?
- Нет, что за наглость, - зашевелились кошачьи усы, - превратиться в меня! Позвольте, позвольте, а кем тогда буду я?
- Может быть, мной?
- И сомневаться в собственной нормальности. Нет уж, исчезайте в кого-нибудь другого, а лучше в себя саму. Ведь если один раз выйти из себя, то можно забыть дорогу к себе и никогда в себя не вернуться.
- А что же я буду делать, - заплакала Алиса.
- Только не плакать. Слезами себя обратно не накапаешь, - авторитетно заверил Кот, - Можно просто плыть по течению. Тем более тут уже сносит.
От слез Алисы уже натекла лужа, смывшая кота в кусты.
- Вот так хочешь добра, - донесся из кустов его рассерженный голос.
- Кажется, я окончательно ухожу из себя.
- Нет, не из себя. Ты уже и так не в себе. И с головой у тебя не все в порядке, - Кот вынырнул из лужи и показал когтем на исчезающее девичье лицо.
- И что мне теперь делать?
- А что ты делала до этого? Если ты идешь куда-нибудь, то куда-нибудь и придешь.


Она проснулась и потянулась. Рядом лежал белый кролик. «Кролик», - подумала она.
- Кролик, кролик. Хватит будить меня своими мыслями, - он недовольно повернул к ней плюшевую мордочку.
- Ты ведь игрушечный!
- Сама ты игрушечная. Всю ночь тыкалась в мой бок своими пластиковыми пальцами.
- Какими, какими?
- Или пластмассовыми? Откуда я знаю, из чего вас кукол лепят!
- Я не кукла. Я живая девочка.
- Да ты что? – он посмотрел на нее крохотными красными глазками, - А это что? – он вырвал из ее плеча руку.
- Я сейчас умру, истеку кровью.
Она бухнулась на спину и закрыла глаза.
- Вот так и приходит конец, - сказала она, - Прощай, белый кролик.
Она лежала и думала, что умирает, но долго думать об этом было скучно, и полежав еще какое-то время, она открыла глаза.
- Я жива?
- Если так можно сказать, - прошипел кролик.
- А где моя рука? Ты же мне вырвал руку!
- Рядом на траве валяется. Только без истерик. Сейчас прикреплю.
Она удивленно посмотрела на дырку в плече, внутри ее тело было пустым.
- А я действительно пластмассовая?
- Ну откуда я знаю, - кролик стал вкручивать руку обратно.
- Ну, как дела? – в воздухе появилась улыбка чеширского кота.
- Кто я? – кукла села на колени.
- Алиса. А я – чеширский кот.
- А, может, я – чеширский кот, - возразила кукла.
- Тогда я – Алиса, - заверила ее улыбка.
- А, может, Алиса – это белый кролик.
- Что за чушь, - заворчал кролик, - Уж лучше я буду чеширским котом.
- Никогда я не думал, что буду пользоваться такой безумной популярностью, - кот вынырнул целиком и теперь сидел, покачивая правой лапой, будто отбивая такт.
- Или я белый кролик? – продолжала кукла, не обращая ни на кого внимания.
- Белый кролик – это я.
- А на каком основании вы это утверждаете? – поинтересовался чеширский кот.
- Потому что я не Алиса и не чеширский кот.
- Это еще не доказательство. Может быть, вы тот гриб, от которого я съела кусочек, - возразила Алиса.
- Еще был грибочек? Где я? – запричитал кролик, - Ах, боже мой, боже мой! Я опаздываю! И вместо того, чтобы бежать, оказался рядом с какими-то пожирателями грибов.
Кролик вскочил, отряхнул бархатный жилет, поправил плюшевое ухо, падающее на бок, и скрылся за пластиковыми цветами.
- Если я стала ненормальнее, то все вокруг – тоже.
- Конечно, тебе так кажется. Просто ты стала еще более ненормально видеть мир. Но потом ты перестанешь обращать внимание на такие пустяки.
- Ничего себе пустяки, мне уже начинают вырывать руки.
- Заметь, голову ты еще не теряешь, - покачал кот улыбкой, которую он снял с морды и теперь качал ее в воздухе как иногда покачивают в руках шляпу.
- Только ее мне еще не хватало потерять. Она-то крепко привинчена к телу.
- Ты так думаешь? Ой, люблю же я разбивать иллюзии, - кот стукнул куклу в ухо, и голова, словно бильярдный шарик, упала с плеч.
- Ой, качусь, качусь, - закричала Алиса.
- Счастливого пути, - засмеялся кот.

 
- Привет, - она прикоснулась губами к его щеке.
- Привет. Кофе будешь?
- Не отказалась бы. Последнее время голова что-то болит.
- Давление?
- Иногда кажется, что голова с плеч слетает.
- Бывает.
- И что со мной не знаю, - потянулась она за чашкой кофе, - Мне снится, будто я – Алиса.
- Какая Алиса.
- Из страны Чудес.
- Бывает. Что только не приснится.
- Именно, - она повернулась к окну и заметила парящую в форточке улыбку чеширского кота, - Знаешь, вот сейчас мне кажется, что я вижу чеширского кота.
- Я всегда говорил, что у тебя развито воображение. 
- Ты мне не веришь, - она обиженно поджала губы.
- Тебе снится, что ты – Алиса, потом ты говоришь, что видишь чеширского кота. А через минуту ты скажешь, что я и есть чеширский кот.
Тут она обнаружила, что разговаривает с чеширским котом, а то, что она видела в форточке, было отражением его улыбки в стекле.
- Конечно, скажу, ведь ты и есть чеширский кот!
- Здрасьте, приехали. По-моему, ты всегда меня называла белым кроликом.
- Плюшевым?
- Причем здесь плюшевый? 
- Так в голову пришло, не обращай внимания.
- Потому что у меня такие же красные глаза.
- Кстати я тут тебе принесла кое-что, - почему-то сорвалось с ее губ. 
- Подарочек? 
- Нет, я тут ночью написала кое-что. Может, тебе понравится.
- Бред ночной бессонницы? – чеширский кот снова превратился в человека, мешающего кофе в белой кружке.
- Почему бред? – удивленно спросила она.
- Разве это не название? – он указал на заглавный лист.

Бред ночной бессонницы
Действующие лица:
Он 
Она
Воспоминания о книге Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес»
Место действия – постель

Она: «И с неба сыпались звезды» (со смехом захлопывает книгу. Перевернувшись на живот, она кладет голову ему на плечо). Тебе не нравится то, что я читаю?
Он: Ты же и так все знаешь. Ты мила, но твои увлечения (выпуская изо рта струйку дыма). Зачем они тебе?
Она: Мне говорят, что мои слова – бессвязны. Это так. Я не хочу придавать им смысл, они несут лишь окраску, цвет настроения. Небо серое. Как это передать? Как передать серый цвет настроения? Я вижу небо так, ты – по-другому. И все, что я говорю – бессмысленно, потому что я за всеми своими словами не могу тебе донести свое чувство.
Он: Опять ты забиваешь свою голову глупостями (притягивая ее к себе). Ты говоришь, что слова – бессмысленны, что ими не передать настроения и чувства, но сама же просишь говорить о том, что внутри. И сама себе противоречишь.
Она: Я же не могу взять скальпель и, приподняв черепную коробку, посмотреть, а что там у тебя внутри.
Он: Можешь так сделать, но не думаю, что увидишь именно мысли (его губы прокладывают на ее шее дорожку поцелуев). Я – делаю, а ты говоришь. Может, это одна из твоих проблем, что ты слишком много говоришь?
Она: Знаешь, ты мне напоминаешь Белого кролика. Помнишь, персонажа в «Алисе в стране чудес». Бежит Белый кролик, эдакий франт в жилеточке, и постоянно опаздывает куда-то, достает золотые часы из нагрудного кармашика: «Я опаздываю, я опаздываю». Ты тоже куда-то спешишь, куда-то торопишься. Работа, бесконечные встречи, жена, любовницы и тут еще я, как нечто нервирующее. Белый кролик, если разобраться, мы нисколечко не нужны друг другу, ни ты мне, ни я тебе. Но почему-то мы встречаемся, оказываемся в одной постели. Иногда мне кажется, что если мы будет существовать вдвоем на этой земле, то всегда при встрече (а они будут), заметим, что просыпаемся вдвоем. У меня – свои любовники, у тебя – свои пассии. Вот я выйду замуж, стану толстой, старой, нарожаю кучу детей. Кролик, ты будешь меня так же хотеть?
Он: Толстой и старой? Я думаю, тебе самой тогда не до секса будет (начинает ее ласкать).
Она: Кролик, кролик… 

Алисе наскучило сидеть с сестрой без дела на берегу реки; разок-другой она заглянула в книжку, которую читала сестра, но там не было ни картинок, ни разговоров.
- Что толку в книжке, - подумала Алиса, - если в ней нет ни картинок, ни разговоров?
Она сидела и размышляла, не встать ли ей и не нарвать ли цветов для венка; мысли ее текли медленно и несвязно – от жары ее клонило в сон. Конечно, сплести венок было бы очень приятно, но стоит ли ради этого подыматься?
Вдруг мимо пробежал белый кролик с красными глазами.

Она (смотря в потолок): Кролик, ты помнишь, как мы познакомились?
Он: Мы познакомились в чате( лениво тянется за пепельницей). Договорились встретиться. Я тебя ждал сорок минут.
Она: А я опаздывала. Мне казалось, что женщина должна заставлять себя ждать.
Он (закуривая): Но сорок минут! И подумав, что ты удрала на тусовку, я поехал тебя искать.
Она: Не понимаю, зачем ты бросил всех, чтобы найти меня.
Он: Я сам не понимаю, надо было остаться в конторе, пить пиво.
Она: Я приехала все-таки. Думала, что ты уж точно стоишь и ждешь. Какого же было мое удивление – тебя не было. Через пятнадцать минут я позвонила, твой друг сказал, что ты давно ушел встречать кого-то у метро. Я повесила трубку. И еще десять минут, показавшихся мне бесконечностью. Стрелка часов, казалось, застыла на циферблате. 
Он: А я приехал, стал расспрашивать народ, не видно ли тебя. Сказали, что тебя сегодня не ожидается. Я пил пиво и говорил Олегу, что ты очень странная девушка, неуловимая.
Она: Почему Джо неуловимый? Его просто никто не ищет, - она обняла его за шею, - Я еще раз позвонила, но тебя не было. Меня встретили твои друзья, сказали, что не отпустят. Мы пили пиво, а они утешали меня предположениями: «Если он не пришел, то его или в милицию забрали. Мало ли почему у нас в милицию забирают. Или просто его машина сбила». Твой мобильник не отвечал. Вначале я дергалась: вдруг ни с чего оказалась в незнакомой компании, но после вливания определенного количества пива внутрь, мне все стало казаться давно знакомым.
Он: Как же я удивился когда, позвонив в контору, услышал, что ты – там.
Она: Мне показали твою фотографию. Но она мало что могла про тебя рассказать. Это было изображение твоей спины. Знаешь, я не помню, как я тебя увидела впервые.
Он: Еще бы. Ты была почти возмутительно пьяна.
Она: Не надо наговаривать (смеясь). Меня так усердно спаивали твои друзья, потому что я порывалась встать и уйти, а они вознамерились меня удерживать до твоего прибытия. Между прочим, они были еще пьянее.
Он: Это была пятница, а по пятницам мы всегда праздновали день системного администратора. 
Она: Наверное, я сидела за столом, а ты вошел в комнату.
Он: Ты сидела на столе. Вернее, балансировала на крае стола, прижимая к груди кружку пива. Когда ты повернулась, в твоих глазах сидели пьяные чертята, мысли отсутствовали напрочь. И еще я помню твою странную улыбку, почти Джакондовскую, если допустить, что перед тем как ее рисовали, она пропустила через себя бутылочку другую.

Около дома под деревом стоял накрытый стол, а за столом пили чай Мартовский Заяц и Болванщик; между ними крепко спала Мышь-Соня. Болванщик и Заяц облокотились на нее, словно на подушку, и разговаривали через ее голову…
Стол был большой, но чаевники сидели с одного края, на уголке. Завидев Алису, они закричали:
- Занято! Занято! Мест нет!
- Места сколько угодно! – возмутилась Алиса и уселась в большое кресло во главе стола.
- Выпей вина, - бодро предложил мартовский Заяц.

Она: Тогда я подумала: «Вот странное место. Все сидят и пьют. Бесконечное чаепитие».
Он: Так уж бесконечное.
Она: Так мне показалось. А потом я сама обезумела.
Он: Скажи лучше, что опьянела.
Она: По сравнению с другими я была еще трезва.
Он: Со стороны виднее. А потом ты хотела меня поцеловать в щеку, но промахнулась и впилась губами в шею.
Она: Я не помню этого.
Он: А помнишь наш косяк дружбы?
Она: У тебя оставалась недокуренная травка, и мы ее добили. Ты учил меня курить по-цыгански, целуясь, после затяжки.
Он: А помнишь наши первые встречи? Что ты только не делала. Кажется, как-то ты вымазала мне шею шоколадом, а потом еще вылила вина.
Она: Я так делала?
Он (отворачиваясь): Я иногда жалею, что это уже закончилось.

- Кому вы страшны? – сказала Алиса (она уже выросла до своего обычного роста.) – Вы ведь всего-навсего колода карт!
Тут все карты поднялись в воздух и полетели Алисе в лицо.
Она вскрикнула – полуиспуганно, полугневно, - принялась от них отбиваться… и обнаружила, что лежит на берегу, головой у сестры на коленях, а та тихо смахивает у нее с лица сухие листья, упавшие с дерева.

Она(сползая к краю постели): Белый кролик, я так больше не могу. Тебе все равно, что со мной происходит. Ты никогда сам не звонишь просто так.
Он: Ты же не маленькая девочка. Зачем тебе слова. Я могу сказать все, что угодно, но я не знаю, что ты хочешь слышать.
Она(садится): Я хочу знать, что я тебе не безразлична.
Он: Ты это и так знаешь.
Она: Скажи мне об этом.
Он (в пол-оборота к ней): И что? Я повторю череду твоих предыдущих любовников? Тебе нужен я или слова?
Она(поворачиваясь к нему): А я тебе нужна? Честно скажи. Посмотри мне в глаза. У тебя жена, другие. Зачем тебе я?
Он: Если бы ты мне была бы не нужна, то, наверное, сейчас ты бы не находилась тут.
Она (отворачиваясь от него): Это все равно, что думать, что я родилась потому, что это кому-то нужно. Не просто женщина забеременела, не просто кто-то хочет ребенка, а именно меня. Но как можно было хотеть именно меня, а не прорастающую комбинацию своих и чужих генов? Как можно хотеть того, чего не знаешь? Если бы не я, то кто-то еще…
Он: Но ведь сейчас тут именно ты. И – я.
Она: Так я додумаюсь до того, что ты мне тоже не нужен, что, в принципе, правда. Мы случайно познакомились, случайно оказались в одной постели.
Он: Все случайность? Но почему именно ты? Я ведь рядом с тобой, а не с другой.
Она: Я не задумываюсь над тем, почему я пришла в магазин и купила на завтрак йогурт, а не творог и не сыр.
Он: Потому что ты хотела йогурт. 
Она: Желание тоже случайно. Каждый раз, когда я ухожу, я говорю себе, целуя тебя напоследок: «Это был последний раз». Но опять возвращаюсь.
Он: Разве это плохо? (подвигаясь к ней)Я хочу тебя. Ты хочешь меня. 
Она: Мы обманываем друг друга. У нас параллельные жизни. Твоя жена, вечные подружки. Мои знакомые. Мы им тоже лжем. 
Он: Что мне до того, есть ли у тебя кто-то еще (берет ее за руку). Какое тебе дело до моих интрижек. Это не должно нас касаться.
Она: Нас не существует (вырывает свою руку). Есть ты, есть я. 
Он (устало): Опять игры в слова. 
Она (нервно): Я не могу так больше.
Он: Ты думаешь о словах, о том, что ты скажешь, что я скажу. Мы лежим на одной постели. Два тела обнимают друг друга. И вместо того, чтобы жить этим ощущением, ты начинаешь думать о других. И оказывается, что кроме нас на постели расположилась моя жена, твои любовники, мои пассии. А зачем? 
Она: Потому что на этой постели только сейчас мы. Иногда мне кажется, что я чувствую запах чужих духов, слышу, как стена повторяет слова другой женщины. И эта постельная сцена лишь вариация других. Вчера или пару часов назад ты так же говорил с другой женщиной. Это не ревность, это усталость.
Он (смотрит на часы): Мне было бы обидно, если бы я тебя застал с другим в постели. И то, наверное, рассмеялся бы. Но все то, что у тебя еще, не трогает и не должно меня трогать. Эта твоя жизнь.
Она: Это просто странный сон. Глупый сон. Белый кролик, ты сейчас вскочишь с постели, натянешь жилетку, посмотришь на часы: «Сколько же времени! Срочно кофе, и мне надо работать», небрежно поцелуешь, выпроваживая меня за дверь. Белый кролик, я устала. Хоть раз можно провести свидание без часов? (пытается забрать у него часы)
Он: Остановись мгновенье… (убирает часы) Это не мелодрама. Не надо ничего усложнять. 
Она: Отдай часы.
Он (раздраженно): Что за глупости. Не веди себя как маленькая девочка.

Длинная трава у ее ног зашуршала – это пробежал Белый Кролик…

Она: Давай больше не будем заниматься сексом. Это для меня важно – понять, можем ли мы просто общаться или нас связывает только это.
Он (резко туша сигарету): Как хочешь.
Она: Так будет лучше. Мы останемся друзьями.

Так она и сидела, закрыв глаза, воображая, что и она попала в Страну Чудес, хотя знала, что стоит ей открыть их, как все вокруг станет снова привычным и обыденным…

Он (закрывая глаза): Дежавю.
Она: Я старалась забыть тебя.
Он: Сколько мы с тобой не виделись?
Она (задумчиво): Почти год.
Он: А до этого больше полгода разыгрывали из себя знакомых.
Она: Ты знал, что все опять повториться? Или мы не видимся, или просыпаемся вдвоем.
Он: Так уж получается.
Она: Помнишь, я пришла к тебе тогда, в мае.
Он: Помню, на тебе была такая голубая полупрозрачная блузка.
Она: Ты помнишь? А в чем я была в самый первый раз?
Он: В черном. Ты тогда носила черное.
Она: Мне казалось, что ты ничего не замечаешь… (через некоторое время) Я тогда тебя ужасно хотела.
Он: Я знаю. Я тебя тоже.
Она: Почему тогда?
Он: Но ты ведь хотела быть просто знакомыми.
Она: Камень швыряют в воду, расходятся круги. Наши встречи – бесконечные круги от одного камня. Я сплю и вижу тебя, просыпаюсь с тобой в одной постели, иду по улице, а мысленно все еще в постели с тобой. Сны о сне, мечты о мечтах.
Он: Слова о словах…
Она: Карточный домик. Ветер опять сдует его со стола…

Алиса вскочила на ноги и побежала. А пока бежала, все время думала, что за чудесный сон ей приснился…
Конец

- Определенно, тебе надо высыпаться. Еще кофе хочешь? 
- А я думала, что тебе понравится.
- То, что ты написала, совершенно лишено смысла.
- Как и все, что происходит.
Он опять превратился в чеширского кота и теперь пытался взять чашку кошачьими лапами, что никак не получалось.
- А эти твои странные сны про Алису.
- Котик, по-моему, ты издеваешься.
- Я? Сама же дала читать, - кот поморщился, - Никто не любит критику.
- Это критика?
- Ты говоришь, чуть голова с плеч не слетает?
- Это ты о чем? – она вспыхнула.

- Алиса, надо думать головой, - сказала она сама себе, привинчивая голову к шее, - Если я уже стала куклой, то еще не известно, что могу потерять кроме головы. Себя уже теряю частями, кусками. Хорошо, что руку с головой не поменяла. А то как бы некрасиво смотрелась мой голова с шеей из-под мышки.

- Ну, тебя и замыкало, - он обнял ее за плечи.
- А что было?
- Больше я с тобой курить не буду. По крайней мере, это. Ты думала, что ты – Алиса.
- Какая Алиса? - она схватилась за голову, - Как же башка трещит, жуть. Что это было?
- Не знаю, что за дурь ты принесла.
- Такое впечатление, что голова отваливается.
- Ой, только не это! – он взвизгнул почти истерически.
- Боже, ты визжишь так, будто мы сейчас не в твоей квартире, а ты вообще не человек, а белый кролик.
- Это не вежливо вот так переходить на личности! А кто я по-твоему, чеширский кот? – белый кролик оскорблено отвернулся.
- Как ты там говорил? «Больше это курить не будем?». Я полностью согласна.