УТРО

 Комната. Разобранная постель. Смятая простыня дотягивается хлопковым пальцем до пола. В голове остатки вчерашней ночи, превратившейся в хмурое похмельное утро. Ноги плетутся в ванну. Из зеркала смотрит опухшее недоброе лицо. Моя лирическая героиня страдает налетом головной боли и ужасным привкусом во рту.
- Ну что? Птички во рту насрали? – ухмыляется зеркального отражение, протягивая руку за зубной щеткой.
- Прорвемся, - начинает чистить зубы лирическая героиня.

От праздников остаются лишь неубранные столы и грязная посуда. Иногда из соседних комнат слышится шорох. В похмельное утро не хочется любви. В похмельное утро хочется остаться наедине с кружкой кофе. 

Лирическая героиня сидит на столе, подобрав под себя ноги. Мелькают воспоминания о ее матери, которая всегда ее упрекала за эту привычку. «Приличные девочки так не поступают», - слышится ее голос из ниоткуда. 
- Приличные девочки, - повторяет похмельная героиня слова матери, прижимая острый подбородок к коленями. 
Приличные девочки убирают квартиру, следят за порядком, с удовольствием готовят каждый день ужин, моют посуду и выбирают себе правильных мальчиков, за которыми нужно убирать квартиру, мыть посуду и которых нужно по мере необходимости и без лишней навязчивости ублажать семейными ласками. Женщина не должна навязываться. Ее мир должен существовать где-то в мечтах. И пусть она себе там живет. А при муже она должна выполнять роль примерной супруги, приближаясь к идеалу вечно улыбающейся тихой японки. 
Несостоявшаяся примерная девочка отрывает ягодицы от стола, сваливая тело на пол. Ее мысли где-то далеко. Возможно, это воспоминания о вчерашнем спарринге в койке.

- Ты никогда не замечала, что, кончая, они забавно сопят. Будто ежики? – Лера поправила челку.
- Ты о чем? – лирическая героиня потянулась к тарелке с пирожными. Потом вспомнила, что надо худеть, вздохнула, застыла на пару секунд. Мечты о стройной фигуре были раздавлены соблазнительным видом кремовых розочек. Рука схватила вожделенное лакомство. Рот еще раз вздохнул. В глазах появилась укоризна самой себе и кондитеру, явно пособнику дьявола, подбивающего нестойкие души на грех чревоугодия. Кремовая розочка обласкана языком. Все поцелуи бледнеют перед кремовыми розочками. Поцелуи – вестники будущей постельной баталии. Они как демонстративные удары показывают, что из себя представляет противник. Кремовые розочки самодостаточны сами по себе. В этом их сила.
- Все о том же, - подруга поправляет челку, спадающую на задумчивые глаза. Зеркала Лериной души всегда подернуты легкой дымкой тумана. Обладательница их может говорить самые пошлые вещи, не меняя романтичного выражения лица, что часто вводит в тупик представителей противоположного пола, - О них. О наших…, - Лерка слегка теряется, - Любовниках? – полувопросительно смотрит она на сидящую напротив пожирательницу кремовых розочек, - Нет, это не так. Какие любовники. Иногда это мотыльки одной ночи. Хахалях? О, трахалях, - голос сбивается на смешок.
- Юная натуралистка, - лирическая героиня старается целиком вползти в наслаждение пирожным. Слова подруги выбивают ее из ритма. Уши пытаются сделать две противоположные задачи – блокировать Лерин голос и внимательно слушать. Уши, как и их хозяйка, противоречивы, - Знаешь, меня всегда раздирали две несовместимые вещи – любовь к сладкому и стремление похудеть.
- Трахайся больше. Это и здоровью полезно. И тонус общий повысит. Как во французской диете. На завтрак – секс и кекс, в обед – секс и кекс, на ужин – секс. Если не худеете – мучное исключить.

Утреннее воспоминание о ночной баталии подползает к тому месту, где соперник, демонстрируя потолку спину, возлежит на лирической героине. Его дыхание сбивается с привычного размеренного ритма. Глаза героини вглядываются в потолок, любующийся спиной копошащегося сверху мужчины. «Надо что-то изобразить», - мелькает предупреждение в ее голове. Она вздыхает. Отрывает взгляд от потолка. И начинает изображать из себя актрису порнофильма. Ее актерское мастерство явно страдает. Но мужчина сверху не такой большой знаток. «Ежики. Сопит как ежик», - ненужная мысль мешает сосредоточиться на игре. Героиня тушит в себе окурком смех, который все равно прорывается через ее фальшивое придыхание. Мужчина всхлипывает и сползает с потного женского тела. «Наконец-то», - комната ловит ее последний вздох, на этот раз искренний: «Надо еще с ним рядом лежать или сразу в ванную? Может быть, его надо обнять», - она смотрит на лежащего мужчину, - «Должна же я хоть что-то испытывать? Главное, чтобы он не подумал, что я намекаю ему на очередное спаривание. Мужчины все такие непонятливые. Хочется полежать в полуобнимку. Ежики. Главное, не смеяться». Давя в себе хихиканье, она спрыгивает с постели и несется в ванную. Под душем смех прорывается. «Ежики. Надо думать о другом». 

- Тебе было хорошо? – мужчина затягивается сигаретой и разговором.
- Конечно, - она совершенно серьезно врет. Ложь легко слетает с ее губ. Эта привычка не раз ее выручала.
- Ты кончила? – словно пытаясь указать на ее недостаток, пытливо спрашивает партнер по совокуплению.
- С тобой я всегда кончаю.
- Ты не врешь? – он приподнимается на локте и смотрит ей в глаза.
- Я никогда не вру, - слегка обижается лирическая героиня. В данную минуту она уверена в своей правоте. Если врешь так, что веришь самой себе, то говоришь правду. 
Она тянется к его губам. Губы улыбаются. Герой-любовник сыт ее телом и доволен. Зачем он ей? «Чтобы было», - отвечают ее честные глаза. 
Его тело похоже на тело выброшенной на берег рыбы. Округлое. И пахнет чешуей. 
Как же сейчас он гордится сам собой. Еще одна самка была им покрыта. Самодовольствие стекает слюнями по его подбородку. Лирическая героиня натягивает на лицо маску нежности, посмеиваясь сторонним наблюдателем. Ее руки обнимают его шею, нос касается впадинки его груди. «Надо что-то сказать», - думает женщина.
- Мне с тобой очень хорошо, - лирическая героиня произносит первую реплику.
- Угу, - бормочет партнер по секс-единоборствам. 
- На самом деле, - зачем-то добавляет она.
За окном бледнеет ночь. 

- Не люблю утро, - шепчет лирическая героиня сама себе, наливая вторую чашку кофе. Разговор сам с собой натыкается на воспоминание о том, что в соседней комнате еще сладко сопит сном мужчина, - Разговаривать. Завтракать. Утро всегда так утомительно.
Она шлепает босыми ногами к холодильнику. Появляется сыр, масло и колбаса. Руки нарезают бутерброды.
- Привет, - у него тоже недоброе утро, - Пиво осталось? – в его голосе вопрос звучит требованием.
- Сейчас посмотрю, - она еще раз начинает копаться хирургом в чреве холодильника, - Еще осталось, - бормочет она, протягивая бутылку. Лирическая героиня смотрит, как он шлепается на стул, присасывается к горлышку, и думает: «Когда же ты свалишь, радость моя». 
Все еще продолжается утро.